Эссе почему душа родилась крылатой. Сочинение: Если душа родилась крылатой
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
М. Цветаева
Марина Ивановна Цветаева - большой, сильный и смелый талант. Стихи начала писать рано, с шести лет, печататься - с шестнадцати. Уже в юношеских стихах Цветаевой проявляется ее индивидуальность, свой стиль и слог.
В ранних стихах Марины Ивановны господствует песенное начало, звонкость и полная свобода поэтического дыхания.
Как правая и левая рука -
Твоя душа моей душе близка.
Мы смежены, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.
Но вихрь встает - и бездна пролегла
От правого - до левого крыла!
Мятежность и неуступчивость, желание все проверить самой отличают ее первые стихи. Цветаевой интересны истоки этой непокорности. Она хочет понять и осознать прежде всего себя, свое место в этом прекрасном разноголосом и многоцветном мире.
У первой бабки - четыре сына,
Четыре сына - одна лучина...
А у другой - по иному трахту! -
У той тоскует в ногах вся шляхта.
Обеим бабкам я вышла - внучка:
Чернорабочий - и белоручка!
В центре этого многокрасочного и многозвучного мира стоит столь же резко выявленный в своих национальных чертах образ лирической героини, от лица которой написаны все стихи,- женщины с “гордым видом” и “бродячим нравом”, носительницы “страстной судьбы”, которой “все нипочем”, которая не знает удержу ни в страсти, ни в отчаянии, ни в любви, ни в ненависти, а во всем жаждет только “безмерности”.
Другие - с очами и с личиком светлым,
А я по ночам беседую с ветром
Не с тем - италийским
Зефиром младым, -
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным...
Стихия своевольства, душевного бунтарства, “безмерности” - вот та эмоциональная среда, вне которой нельзя понять ни поэзию Цветаевой, ни самого поэта. Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности и, хотя хорошо знала себе цену как поэту, ровным счетом ничего не сделала для того, чтобы как-то наладить и обеспечить свою литературную судьбу. И при всем том она была очень жизнестойким человеком, жадно любила жизнь и, как положено поэту-романтику, предъявляла ей требования громадные, часто - непомерные.
Писала я на аспидной доске,
И на листочках вееров поблеклых,
И на речном, и на морском песке.
Коньками по льду и кольцом на стеклах,
И на стволах, которым сотни зим,
И, наконец - чтоб было всем известно! -
Что ты любим! любим! любим! - любим! -
Расписывалась - радугой небесной.
Жизнелюбие Марины Цветаевой воплощалось прежде всего в любви к России и к русской речи. Но как раз при встрече с Родиной поэта настигла жестокая и непоправимая беда.
Ты! Сей руки своей лишусь, - Хоть двух!
Губами подпишусь На плахе: распрь моих земля -
Гордыня, Родина моя!
Первые четыре года после Октября Цветаева прожила в Москве. Писала много, но печатали мало, и знали ее лишь в узком кругу завзятых любителей поэзии.
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, -
Все жаворонки нынче - вороны!..
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
“Мой милый, что тебе я сделала?!”
Само - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое...
За все, за все меня прости,
Мой милый,- что тебе я сделала?!
В 1922 году ей разрешено было выехать к мужу за границу. Жили в Берлине, Праге, Париже. Вскоре к Цветаевой приходит осознание того, что за “белым движением” не стоит ни исторической, ни человеческой правды, а белоэмигрантская среда с ее мышиной возней и яростной грызней оказалась ей более чуждой и враждебной, чем Советская Россия.
До Эйфелевой - рукой Подать!
Подавай и лезь. Но каждый из нас - такое
Зрел, зрит, говорю, и днесь.
Что скушным и некрасивым
Нам кажется ваш. Париж.
“Россия моя, Россия, Зачем так ярко горишь?”
В жестоких лишениях и полном одиночестве Цветаева продолжала мужественно работать - писала не только замечательные лирические стихи, но и поэмы, стихотворные драмы, прозу. Поэзия зрелой Цветаевой монументальна, мужественна и трагична. Она думала и писала только о большом, важном; искала и прокладывала в поэзии новые пути. Стих ее со временем отвердевает, теряет прежнюю летучесть. Читать ее стихи между делом нельзя. Она поэт сложный, требует от читателя встречной работы мысли.
Наша совесть - не ваша совесть!
Полно! - Вольно! - о всем забыв.
Дети, сами пишите повесть
Дней своих и страстей своих.
В 1939 году Цветаева возвращается в Россию, но жизнь не становится легче; одиночество, тоска, война сломили Марину Ивановну, она добровольно ушла из жизни.
Тоска по Родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно -
Где совершенно одинокой...
Прошли годы - и поэзия Цветаевой дошла до читателей. Лучшему из того, что написала она, “настал черед” - потому что настоящее в искусстве не теряется и не умирает.
1 вариант
Мои стихи - дневник.
М. Цветаева
Замечательный русский поэт Марина Цветаева однажды сказала: «Я не верю стихам, которые - льются. Рвутся - да!» И доказывала это на протяжении всей жизни собственными - рвущимися из сердца - строками. Это были удивительно живые стихи о пережитом, не просто о выстраданном - о потрясшем. И в них всегда было и есть дыхание. В самом прямом смысле: слышно, как человек дышит. Все стихи Цветаевой имеют источник, имя которому - душа поэта.
Если душа родилась крылатой - Что ей хоромы - и что ей хаты!
Даже в самых первых, наивных, но уже талантливых стихах проявилось лучшее качество Цветаевой как поэта - тождество между личностью, жизнью и словом. Вот почему мы говорим, что вся поэзия ее - исповедь!
В октябре 1910 года Цветаева, еще ученица гимназии, на собственные деньги издает свой первый сборник стихов «Вечерний альбом». Первая книга - дневник очень наблюдательного и одаренного ребенка: ничего не выдумано, ничего не приукрашено - все прожито ею:
Ах, этот мир и счастье быть на свете Еще невзрослый передаст ли стих?
Уже в первой книге есть предельная искренность, ясно выраженная индивидуальность, даже нота трагизма среди наивных и светлых стихов:
Ты дал мне детство - лучше сказки И дай мне смерть - в семнадцать лет.
На такие «детские стихи» откликнулись настоящие мастера. М. Волошин писал, что эти стихи «нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна». Об интимности, исповедальности стихов Марины Цветаевой писал в 1910 году и В. Брюсов: «Когда читаешь ее книги, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру... Появляются уже не поэтические создания, но просто страницы чужого дневника».
Первые стихи - это обращение к матери, разговор с сестрой Асей, с подругами, признание в любви, поклонение Наполеону, размышления о смерти, любви, жизни. Это все, чем полна девочка в начале жизни, в светлых надеждах, в романтических мечтах:
Своего возлюбленного и мужа Марина Цветаева звала в стихах «царевичем», «чародеем», и сила ее любви не была тайной для читателя. Цветаева не могла любить, не восхищаясь, не преклоняясь:
В его лице я рыцарству верна. Всем вам, кто жил и умирал без страху, - Такие - в роковые времена - Слагают стансы - и идут на плаху.
В 1912 году появляется вторая книга Цветаевой - «Волшебный фонарь», а затем в 1913 году - избранное «Из двух книг»; куда вошли лучшие стихотворения начинающей поэтессы. Темы и образы этих книг объединяет «детскость» - условная ориентация на романтическое видение мира глазами ребенка; детская влюбленность, непосредственность, любование жизнью. Поэтический язык этих сборников универсален и включает традиционный набор символов литературы первого десятилетия XX в. Способность «закреплять текущий миг» и автобиографичность стихотворений придают им дневниковую направленность. В предисловии к сборнику «Из двух книг» Цветаева уже открыто говорит о дневникоцости: «Все это было. Мои стихи - дневник, моя поэзия - поэзия собственных имен».
Поиск своего нового поэтического «я» отражается в поэзии Цветаевой 1913-1915 годов, объединенной в сборнике «Юношеские стихотворения» (он не опубликован). Сохраняя дневниковую последовательность, ее творчество «переходит» от условности к вполне жизненной откровенности; особое значение приобретают всевозможные подробности, детали быта. В произведениях тех лет она стремится воплотить то, о чем говорила еще в предисловии к избранному «Из двух книг»: «Закрепляйте каждое мгновение, каждый жест - и форму руки, его кинувшей; не только вздох - и вырез губ, с которых он, легкий, слетел. Не презирайте внешнего!..» Поиск нового отразился и на общей организации ее стихов. Она широко использует логическое ударение, переносы, паузы не только для усиления экспрессивности стиха, но и для семантического контраста, для создания особого интонационного жеста.
События Первой мировой войны вносят новый пафос в русскую поэзию, и в лирике Цветаевой тоже намечается новый этап. Предреволюционные годы в ее творчестве отмечены появлением русских фольклорных мотивов, использованием традиций городского «жестокого» романса, частушек, заклятий. В стихотворениях 1916 года, впоследствии вошедших в «Версты», обретают жизнь такие исконно цветаевские темы, как Россия, поэзия, любовь.
В этот период дочь Цветаевой Аля стала для матери гордостью, ожиданием чего-то из ряда вон выходящего:
Все будет тебе покорно, И все при тебе - стихи.
Ты будешь, как я - бесспорно - И лучше писать стихи...
Ариадна Эфрон и вправду родилась замечательно талантливым человеком и смогла бы реализовать свои огромные способности, если бы не трудная ее судьба - сталинские лагеря, поселение.
Далекая от политики, Марина Цветаева в своей «дневниковой» поэзии показала и отношение к революции, стала даже пророчицей:
Свершается страшная спевка, - Обедня еще впереди! Свобода."- Гулящая девка На шалой солдатской груди!
Стихи, написанные в 1917-1920 годах, вошли в сборник «Лебединый стан». Оказалось, что не только о чувствах интимных может писать Цветаева: церковная Россия, Москва, юнкера, убитые в Нижнем, Корнилов, белогвардейцы («белые звезды», «белые праведники») - вот образы этого сборника. Революция и гражданская война с болью прошли сквозь сердце Цветаевой, и пришло понимание, как прозрение: больно всем - и белым, и красным!
Белый был - красным стал: Кровь обагрила. Красным был - белым стал: Смерть победила.
Когда прежняя, привычная и понятная жизнь была уже разрушена, когда Цветаева осталась с дочерью, должна была выживать, стихи ее особенно стали похожи на странички дневника. Она начинает одно стихотворение словами: «Ты хочешь знать, как дни проходят?» И стихи рассказывают об этих днях - «Чердачный дворец мой...», «Высоко мое оконце...», «Сижу без света и без хлеба...», «О, скромный мой кров!»
И самое страшное - смерть от голода двухлетней дочери Ирины - тоже в стихах. Это исповедь матери, которая не смогла спасти двух дочерей и спасла одну!
Две руки - ласкать, разглаживать Нежные головки пышные. Две руки - и вот одна из них За ночь оказалась лишняя.
По стихам М. Цветаевой можно безошибочно составить ее биографию.
И отъезд из России в 1922 году, и горькие годы эмиграции, и столь же горькое возвращение (дочь, муж, сестра арестованы, встречи с ними уже не будет никогда). Экспрессивность и философская глубина, психологизм и мифотворчество, трагедия разлуки и острота одиночества становятся отличительными чертами поэзии Цветаевой этих лет. Большинство из созданного так и осталось неопубликованным. Последний прижизненный авторский сборник Цветаевой «После России» вышел в Париже весной 1928 года. В него вошли почти все стихотворения, написанные с лета 1922 по 1925 год. Эта книга, хронологически продолжающая «Ремесло» (апрель 1921 - апрель 1922), по праву считается вершиной лирики поэтессы.
В 1939 году вслед за мужем и дочерью Цветаева с сыном возвратилась на родину. Начавшаяся война, эвакуация забросили ее в Ела- бугу, где 31 августа 1941 года она покончила с собой..И, конечно, все в дневнике: «Мне - совестно, что я еще жива», в записке сыну: «Прости меня, но дальше было бы хуже» и в стихах:
Пора гасить фонарь Наддверный...
Так заканчивается «дневник» Цветаевой, ее повесть о себе-ее стихи. Она знала, в чем ее беда - в том, что для нее «нет ни одной внешней вещи, все - в сердце и судьбе».
Она так щедро расточала себя, но от этого становилась только богаче - как источник: чем больше черпаешь из него, тем больше он наполняется. Цветаева нашла точную и мудрую формулу: «Равенство дара души и слова - вот поэт». Ее собственный талант полностью соответствовал этой формуле. «Живу, созерцая свою жизнь, всю жизнь - у меня нет возраста и нет лица. Может быть, я - сама жизнь». Цветаева права, ставя знак равенства между поэтом и жизнью. Вся сила таланта пошла у нее на то, чтобы выразить эту полноту жизни.
В поэзии виден весь человек. Он весь просвечивается насквозь. Нельзя скрыть ни волнение, ни пустоту, ни пошлость, ни равнодушие. Марина Цветаева писала все без утайки, молитвенно, навынос. Ее слово - это ее жест, голос, мысль, явь и сон, сердцебиение. Но даже этого всего недостаточно для характеристики ее манеры, стиля, личности. Скорее так: Цветаева произносит монолог длиной в лирический том, длиной в целую жизнь. Лирика, эпос, драма, статья, перевод, письмо - все это, вместе взятое, дневник жадной к жизни, чуткой, чувствительной, гордой души.
Пляшущим шагом прошла по земле!- Неба дочь! С полным передником роз!-
Ни ростка не нарушила! Нежной рукой отведя нецелованный крест, В щедрое небо рванусь за последним приветом. Прорезь зари - и ответной улыбки прорез... Я ив предсмертной икоте останусь поэтом
II вариант
Разбросанным в пыли по магазинам (Где их никто не брал и не берет!) Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед.
М. Цветаева
Я обращаюсь с требованьем веры И с просьбой о любви...
М. Цветаева
Русская поэзия - наше великое духовное достояние, наша национальная гордость. Но многих поэтов и писателей забыли, их не печатали, о них не говорили. В связи с большими переменами в последнее время в нашем обществе многие несправедливо забытые имена стали к нам возвращаться, их стихи и произведения стали печатать. Это такие замечательные русские поэты как Анна Ахматова, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Марина Цветаева. Чтобы узнать этих людей и понять, почему их имена были на время забыты, надо вместе с ними прожить жизнь, посмотреть на нее их глазами, понять ее их сердцем. Из этой великолепной плеяды мне ближе и дороже всех М. И. Цветаева.
Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. Если влияние отца, Ивана Владимировича, университетского профессора и создателя одного из лучших московских музеев (ныне Музей изобразительных искусств), до поры до времени оставалось скрытым, подспудным, то мать, Мария Александровна, страстно и бурно занималась воспитанием детей до самой своей ранней смерти. «После такой матери мне осталось только одно: стать поэтом», - вспоминала дочь.
Характер у Марины Цветаевой был трудный, неровный, неустойчивый. Илья Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, говорит: «Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовь к душевному косноязычию, предельную гордость и предельную простоту. Ее жизнь была клубком прозрений и ошибок».
Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне утверждала, что «чувство собственности» у нее «ограничивается детьми и тетрадями». Жизнью Марины Цветаевой с детства и до кончины правило воображение. Воображение, взросшее на книгах.
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Детство, юность и молодость Марины Ивановны прошли в Москве и в тихой подмосковной Тарусе, отчасти за границей. Училась она много, но, по семейным обстоятельствам, довольно бессистемно.
Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по-русски, но и по-французски, по-немецки), печататься - с шестнадцати. Появились первые наивные стихи, а затем - дневники и письма.
В 1910 году она выпускает довольно объемный сборник «Вечерний альбом». Его заметили и одобрили такие влиятельные и взыскательные критики, как В. Брюсов, Н. Гумилев, М. Волошин.
Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. На этом сошлись все рецензенты. Строгий Брюсов особенно похвалил ее за то, что она безбоязненно вводит в поэзию «повседневность», «непосредственные черты жизни».
В этом альбоме Цветаева облекает свои переживания в лирические стихотворения о несостоявшейся любви, о невозвратности минувшего и о верности любящей:
Ты все мне поведал - так рано."
Я все разглядела - так поздно!
В сердцах наших венная рана,
В глазах молчаливый вопрос...
Темнеет... Захлопнули ставни,
Над всем приближение ночи...
Люблю тебя, призрачно-давний,
Тебя одного - и навек!
В ее стихах появляется лирическая героиня - молодая девушка, мечтающая о любви. «Вечерний альбом» - это скрытое посвящение. Перед каждым разделом - эпиграф, а то и два: из Ростана и Библии. Некоторые стихи уже предвещали будущего поэта.
В первую очередь - безудержная и страстная «Молитва», написанная поэтессой в день семнадцатилетия, 26 сентября 1909 года:
Христос и Бог! Я жажду чуда Теперь, сейчас, в начале дня! О, дай мне умереть, покуда Вся жизнь как книга для меня.
Ты мудрый, ты не скажешь строго: «Терпи, еще не кончен срок». Ты сам мне подал - слишком много! Я жажду сразу - всех дорог!
Люблю и крест, и шелк, и каски, Моя душа мгновений след... Ты дал мне детство - лучше сказки И дай мне смерть - в семнадцать лет!
Нет, она вовсе не хотела умереть в тот момент, когда писала эти строки; они - лишь поэтический прием. Марина Цветаева была очень жизнестойким человеком («Меня хватит еще на 150 миллионов жизней!»). В стихотворении «Молитва» звучит скрытое обещание жить и творить: «Я жажду... всех дорог!» Они появятся во множестве - разнообразные дороги цветаевского творчества.
В стихах «Вечернего альбома» рядом с попытками выразить детские впечатления и воспоминания соседствовала недетская сила, которая проби вала себе путь сквозь оболочку дневника московской гимназистки. В стихотворении «В Люксембургском саду», с грустью наблюдая играющих детей и их счастливых матерей, она завидует им: «Весь мир у тебя», а в конце заявляет:
Я женщин люблю, что в бою не робели, Умевших и шпагу держать, и копье, - Но знаю, что только в плену колыбели Обычное - женское -счастье мое!
В «Вечернем альбоме» Цветаева много сказала о себе, о своих чувствах к дорогим ее сердцу людям, в первую очередь, к маме и сестре. Завершается он стихотворением «Еще молитва», где цветаевская героиня молит создателя послать ей простую земную любовь.
В лучших стихотворениях первой книги уже угадываются интонации главного конфликта ее любовной поэзии: конфликта между «землей» и «небом», между страстью и идеальной любовью, между сиюминутным и вечным, конфликта быта и бытия.
Вслед за «Вечерним альбомом» появилось еще два стихотворных сборника Цветаевой: «Волшебный фонарь» (1912 г.) и «Из двух книг» (1913 г.) - оба под маркой издательства «Оле-Лукойе», домашнего предприятия Сергея Эфрона, друга юности Цветаевой, за которого в 1912 году она выйдет замуж. В это время Цветаева - «великолепная и победоносная» - жила уже очень напряженной душевной жизнью.
К тому времени Цветаева уже хорошо знала себе цену как поэту: «В своих стихах я уверена непоколебимо», - записала она в своем дневнике в 1914 году.
Жизнелюбие поэтессы воплощалось прежде всего в любви к России и к русской речи. Цветаева очень любила город, в котором родилась; Москве она посвятила много стихов:
Над городом, отвергнутым Петром, Перекатился колокольный гром.
Гремучий опрокинулся прибой Над женщиной, отвергнутой тобой. Царю Петру, ивам, о царь, хвала! Но выше вас, цари: колокола.
Пока они гремят из синевы - Неоспоримо первенство Москвы.
И целых сорок сороков церквей Смеются над гордынею царей!
Сначала была Москва, родившаяся под пером юного поэта. Во главе всего и вся царил, конечно, отчий «волшебный» дом в Трехпрудном переулке:
Высыхали в небе изумрудном
Капли звезд и пели петухи.
Это было в доме старом, доме чудном...
Чудный дом, наш дивный дом в Трехпрудном,
Превратившийся теперь в стихи.
Таким он предстал в этом уцелевшем отрывке отроческого стихотворения. Мы знаем, что рядом с домом стоял тополь, который так и остался перед глазами поэта на всю жизнь:
Этот тополь!Под ним ютятся Наши детские вечера. Этот тополь среди акаций, Цвета пепла и серебра...
Позднее в поэзии Цветаевой появится герой, который пройдет сквозь годы ее творчества, изменяясь во второстепенном и остава 7 ясь неизменным в главном: в своей слабости, нежности, зыбкости в чувствах. Лирическая героиня наделяется чертами кроткой богомольной женщины:
Пойду и встану в церкви И помолюсь угодникам О лебеде молоденьком.
В первые дни 1917 года в тетради Цветаевой появляются стихи, в которых слышатся перепевы старых мотивов, говорится о последнем часе нераскаявшейся, истомлённой страстями лирической героини, в некоторых воспевается радость земного бытия и любви:
Мировое началось во мне кочевье: Это бродят по ночной земле - деревья, Это бродят золотым вином - грозди, Это странствуют из дома в дом - звезды, Это реки начинают путь - вспять! И мне хочется к тебе на грудь - спать.
Многие из своих стихов Цветаева посвящает поэтам- современникам: Ахматовой, Блоку, Маяковскому, Эфрону.
В певучем граде моем купола горят, И Спаса светлого славит слепец бродячий... И я дарю тебе свой колокольный град, Ахматова! И сердце свое в придачу.
Но все они были для нее лишь собратьями по перу. Творчество одного только Блока восприняла Цветаева как высоту недосягаемую, поистине поднебесную:
Зверю - берлога, Страннику - дорога, Мертвому- дроги. Каждому свое. Женщине-лукавить, Царю - править, Мне славить Имя твое.
Марина Цветаева пишет не только стихи, но и прозу. Проза Цветаевой тесно связана с ее поэзией. В ней, как и в стихах, важен был не только смысл, но и звучание, ритмика, гармония частей.
Она писала: «Проза поэта - другая работа, чем проза прозаика, в ней.единица усилия - не фраза, а слово, и даже часто - мое».
В"отличие от поэтических произведений, где она искала емкость и локальность выражения, в прозе любила распространить, пояснить мысль, повторить ее на разные лады, дать слово в его синонимах.
Проза Цветаевой создает впечатление большой масштабности, весомости, значительности. Мелочи как таковые у Цветаевой просто перестают существовать, люди, события, факты - всегда объемны. Цветаева обладала даром точно и метко рассказать о своем времени.
Вскоре свершилась Октябрьская революция, которую Марина Цветаева не приняла и не поняла. Казалось бы, именно она с бунтарской натурой своего человеческого и поэтического характера могла обрести в революции источник творческого воодушевления. Пусть она не сумела бы понять правильно революцию, ее цели и задачи, но она должна была ощутить ее как могучую и безграничную стихию.
В литературном мире Цветаева по-прежнему держалась особняком. В мае 1922 года со своей дочерью она уезжает за границу.
В первые годы эмиграции Цветаева активно участвует в русской культурной жизни. Но год от года по разным причинам оказывается все в большей изоляции. Новаторство ее поэзии не получило должной оценки эмигрантской критики. Более охотно издатели брали ее прозу. Цветаева публикует небольшие рассказы (как на русском, так и на французском языке), воспоминания о поэтах- современниках (Волошине, Брюсове, Бальмонте, Кузмине, Маяковском, Пастернаке), литературно-критические статьи.
Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего уже не оплакивала и не предавалась никаким умилительным воспоминаниям отом, что ушло в прошлое. В ее стихах зазвучали совсем иные ноты:
Берегитесь могил: Голодней блудниц! Мертвый был и сенил: Берегитесь гробниц! От вчерашних правд В доме смрад и хлам. Даже самый прах Подари ветрам!
Вокруг Цветаевой все теснее смыкалась глухая стена одиночества. Ей некому прочесть, некого спросить, не с кем порадоваться. В таких лишениях, в такой изоляции она героически работала как поэт, работала не покладая рук.
Самое ценное, самое несомненное в зрелом творчестве Цветаевой - ее неугасимая ненависть к «бархотной сытости» и всякой пошлости. В ее дальнейшем творчестве все более крепнут сатирические ноты. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит на покинутой Родине. «Родина не есть условность территории, а принадлежность памяти и крови, - писала она. - Не быть в России, забыть Россию - может бояться только тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри - тот теряет ее лишь вместе с жизнью». С течением времени понятие «Родина» для нее наполняется новым содержанием. Поэтесса начинает понимать размах русской революции («лавина из лавин»), она начинает чутко прислушиваться к «новому звучанию воздуха».
Тоска по России проявляется в таких лирических стихотворениях как «Рассвет на рельсах», «Лучина», «Русской ржи от меня поклон...», «О неподатливый язык...», сплетается с думой о новой Родине, которую она еще не видела и не знает, - о Советском Союзе, о его жизни, культуре и поэзии.
К 30-м годам Марина Цветаева совершенно ясно осознала рубеж, отделивший ее от белой эмиграции. Важное значение для понимания позиции Цветаевой, которую она заняла к 30-м годам, имеет цикл стихов к сыну. Здесь она говорит о Советском Союзе, как о новом мире новых людей, как о стране совершенно особого склада и особой судьбы, неудержимо рвущейся вперед - в будущее и в само мироздание - «на Марс».
Ни к городу и ни к селу - Езжай, мой сын, в свою страну, - В край - всем краям наоборот! Куда назад идти - вперед Идти, особенно - тебе, Руси не видывавшее.
Нести в трясущихся горстях: «Русь - этот прах, чти этот прах!» От неиспытанных утрат - Иди - куда глаза глядят!
Нас родина не позовет! Езжай, мой сын, домой - вперед - В свой край, в свой век, в свой час - от нас - В Россию - вам, в Россию - масс, В наш-час - страну! в сей-час - страну! В на-Марс - страну!в без-нас страну!
Русь для Цветаевой - достояние предков, Россия - не более как горестное воспоминание «отцов», которые потеряли родину, и у которых нет надежды обрести ее вновь, а «детям» остается один путь - домой, на единственную родину, в СССР. Столь же твердо Цветаева смотрела-и на свое будущее.
Личная драма поэтессы переплеталась с трагедией века. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, - цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине «плач гнева и любви», Цветаева теряла уже надежду - спасительную веру в жизнь. Эти стихи ее - как крик живой, но истерзанной души:
О, черная гора, Затмившая весь свет! Пора - пора - пора Твориу вернуть билет.
Отказываюсь - быть В бедламе - нелюдей, Отказываюсь - жить С волками площадей.
На этой ноте отчаяния оборвалось творчество Цветаевой. Дальше осталось просто человеческое существование. И того - в обрез.
В 1939 году Цветаева возвращается на родину. Тяжело ей дались эти семнадцать лет на чужбине. Она мечтала вернуться в Россию «желанным и жданным гостем». Но так не получилось. Муж и дочь подверглись необоснованным репрессиям. Цветаева поселилась в Москве, готовила сборник стихотворений. Но тут грянула война. Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. Тут-то ее и настигло одиночество, о котором она с таким глубоким чувством сказала в своих стихах. Измученная, потерявшая веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила жизнь самоубийством. Могила ее затерялась. Долго пришлось ожидать и исполнения ее юношеского пророчества, что ее стихам, «какдрагоценным винам, настанетсвой черед».
Марину Цветаеву-поэта не спутаешь ни с кем другим. Ее стихи можно безошибочно узнать - по особому распеву, неповторимым ритмам, по общей интонации. С юношеских лет уже начало сказываться стремление к афористической четкости и завершенности. Марина Цветаева хотела быть разнообразной, она искала в поэзии различные пути.
Марина Цветаева-большой поэт, и вклад ее в культуру русского стиха XX века значителен. Среди созданного Цветаевой кроме лирики - семнадцать поэм, восемь стихотворных драм, автобиографическая, мемуарная, историко-литературная и философско- критическая проза.
«Цветаева - звезда первой величины. Кощунство кощунств - относиться к звезде как к источнику света, энергии или источнику полезных ископаемых. Звезды - это всколыхающая духовный мир человека тревога, импульс и очищение раздумий о бесконечности, которая нам непостижима...» - так отозвался о творчестве Цветаевой поэт Латвии О. Вициетис. Мне кажется, что время увидело Марину Цветаеву, признало ее нужной и позвало. Она пришла уверенно, ее позвал ее час, ее настоящий час.
Марина Ивановна Цветаева - большой, сильный и смелый талант. Стихи начала писать рано, с шести лет, печататься - с шестнадцати. Уже в юношеских стихах Цветаевой проявляется ее индивидуальность, свой стиль и слог. В ранних стихах Марины Ивановны господствует песенное начало, звонкость и полная свобода поэтического дыхания. Как правая и левая рука - Твоя душа моей душе близка. Мы смежены, блаженно и тепло, Как правое и левое крыло. Но вихрь встает - И бездна пролегла От правого - До левого крыла! Мятежность и неуступчивость, желание все проверить самой отличают ее первые стихи. Цветаевой интересны истоки этой непокорности.
Она хочет понять и осознать прежде всего себя, свое место в этом прекрасном разноголосом и многоцветном мире. У Первой бабки - Четыре сына, Четыре сына - Одна лучина… А у другой - По иному трахту! - У Той тоскует в ногах вся шляхта. Обеим бабкам я вышла - Внучка: Чернорабочий - all so ch. ru 2001 2005 И белоручка! В центре этого многокрасочного и многозвучного мира стоит столь же резко выявленный в своих национальных чертах лирической героини, от лица которой написаны все стихи,- женщины с “гордым видом” и “бродячим нравом”, носительницы “страстной судьбы”, которой “все нипочем”, которая не знает удержу ни в страсти, ни в отчаянии, ни в любви, ни в ненависти, а во всем жаждет только “безмерности”. Другие - С очами и с личиком светлым, А я по ночам беседую с ветром Не с тем - Италийским Зефиром младым, - С хорошим, с широким, Российским, сквозным… Стихия своевольства, душевного бунтарства, “безмерности” - вот та эмоциональная среда, вне которой нельзя понять ни поэзию Цветаевой, ни самого поэта. Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности и, хотя хорошо знала себе цену как поэту, ровным счетом ничего не сделала для того, чтобы как-то наладить и обеспечить свою литературную судьбу.
И при всем том она была очень жизнестойким человеком, жадно любила и, как положено поэту-романтику, предъявляла ей требования громадные, часто - непомерные. Писала я на аспидной доске, И на листочках вееров поблеклых, И на речном, и на морском песке. Коньками по льду и кольцом на стеклах, И на стволах, которым сотни зим, И, наконец - Чтоб было всем известно! - Что ты любим! любим! любим! - Любим! - Расписывалась - Радугой небесной. Жизнелюбие Марины Цветаевой воплощалось прежде всего в любви к России и к русской речи. Но как раз при встрече с Родиной поэта настигла жестокая и непоправимая беда.
Ты! Сей руки своей лишусь, - Хоть двух! Губами подпишусь На плахе: распрь моих земля - Гордыня, Родина моя! Первые четыре года после Октября Цветаева прожила в Москве. Писала много, но печатали мало, и знали ее лишь в узком кругу завзятых любителей поэзии. Вчера еще в глаза глядел, А нынче - Все косится в сторону! Вчера еще до птиц сидел, - Все жаворонки нынче - Вороны!.. Я глупая, а ты умен, Живой, а я остолбенелая. О вопль женщин всех времен: “Мой милый, что тебе я сделала?!” Само - что дерево трясти! - В срок яблоко спадает спелое… - За все, за все меня прости, Мой милый,- что тебе я сделала?! В 1922 году ей разрешено было выехать к мужу за границу. Жили в Берлине, Праге, Париже.
Вскоре к Цветаевой приходит осознание того, что за “белым движением” не стоит ни исторической, ни человеческой правды, а белоэмигрантская среда с ее мышиной возней и яростной грызней оказалась ей более чуждой и враждебной, чем Советская Россия. До Эйфелевой - Рукой Подать! Подавай и лезь. Но каждый из нас - Такое Зрел, зрит, говорю, и днесь. Что скушным и некрасивым Нам кажется ваш. Париж. “Россия моя, Россия, Зачем так ярко горишь?” В жестоких лишениях и полном одиночестве Цветаева продолжала мужественно работать - писала не только замечательные лирические стихи, но и поэмы, стихотворные драмы, прозу. зрелой Цветаевой монументальна, мужественна и трагична.
Она думала и писала только о большом, важном; искала и прокладывала в поэзии новые пути. Стих ее со временем отвердевает, теряет прежнюю летучесть. Читать ее стихи между делом нельзя. Она сложный, требует от читателя встречной работы мысли. Наша совесть - Не ваша совесть! Полно! - Вольно! - О всем забыв. Дети, сами пишите Дней своих и страстей своих. В 1939 году Цветаева возвращается в Россию, но жизнь не становится легче; одиночество, тоска, сломили Марину Ивановну, она добровольно ушла из жизни.
Тоска по Родине! Давно Разоблаченная морока! Мне совершенно все равно - Где совершенно одинокой… Прошли годы - и поэзия Цветаевой дошла до читателей. Лучшему из того, что написала она, “настал черед” - потому что настоящее в искусстве не теряется и не умирает.
Нужна шпаргалка? Тогда сохрани - » «Если душа родилась крылатой…» . Литературные сочинения!Что означает Если душа родилась крылатой… и что это такое? В разделе Литература и русский язык дан подробный ответ и объяснение на вопрос.
Здесь выложено готовое сочинение на тему Если душа родилась крылатой…, которое вы так же можете использовать как реферат.
Эту, поверенную нами работу, вы можете скачать бесплатно перейдя по ссылке, но если вам необходима другая готовая работа по данному предмету, например реферат или изложение, доклад, лекция, проект, презентация, эссе, краткое описание, биография писателя, ученого или другой знаменитости, контрольная, самостоятельная, курсовая, экзаменационная, дипломная или любая другая работа, с вашими индивидуальными требованиями, напишите нам и мы договоримся.
Наша небольшая команда бывших и действующих преподавателей и авторов со стажем работы от 5-ти лет всегда вам поможет. Всего нами написано и проверено более 10 000 различных работ на образовательные темы. С нами вы получите действительно качестенный материал с уникальным текстом и обязательно хорошую оценку. Удачи в учебе!
Если душа родилась крылатой...
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
М. Цветаева
Марина Ивановна Цветаева - большой, сильный и смелый талант. Стихи начала писать рано, с шести лет, печататься - с шестнадцати. Уже в юношеских стихах Цветаевой проявляется ее индивидуальность, свой стиль и слог.
В ранних стихах Марины Ивановны господствует песенное начало, звонкость и полная свобода поэтического дыхания.
Как правая и левая рука -
Твоя душа моей душе близка.
Мы смежены, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.
Но вихрь встает - и бездна пролегла
От правого - до левого крыла!
Мятежность и неуступчивость, желание все проверить самой отличают ее первые стихи. Цветаевой интересны истоки этой непокорности. Она хочет понять и осознать прежде всего себя, свое место в этом прекрасном разноголосом и многоцветном мире.
У первой бабки - четыре сына,
Четыре сына - одна лучина...
А у другой - по иному трахту! -
У той тоскует в ногах вся шляхта.
Обеим бабкам я вышла - внучка:
Чернорабочий - и белоручка!
В центре этого многокрасочного и многозвучного мира стоит столь же резко выявленный в своих национальных чертах образ лирической героини, от лица которой написаны все стихи,- женщины с “гордым видом” и “бродячим нравом”, носительницы “страстной судьбы”, которой “все нипочем”, которая не знает удержу ни в страсти, ни в отчаянии, ни в любви, ни в ненависти, а во всем жаждет только “безмерности”.
Другие - с очами и с личиком светлым,
А я по ночам беседую с ветром
Не с тем - италийским
Зефиром младым, -
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным...
Стихия своевольства, душевного бунтарства, “безмерности” - вот та эмоциональная среда, вне которой нельзя понять ни поэзию Цветаевой, ни самого поэта. Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности и, хотя хорошо знала себе цену как поэту, ровным счетом ничего не сделала для того, чтобы как-то наладить и обеспечить свою литературную судьбу. И при всем том она была очень жизнестойким человеком, жадно любила жизнь и, как положено поэту-романтику, предъявляла ей требования громадные, часто - непомерные.
Писала я на аспидной доске,
И на листочках вееров поблеклых,
И на речном, и на морском песке.
Коньками по льду и кольцом на стеклах,
И на стволах, которым сотни зим,
И, наконец - чтоб было всем известно! -
Что ты любим! любим! любим! - любим! -
Расписывалась - радугой небесной.
Жизнелюбие Марины Цветаевой воплощалось прежде всего в любви к России и к русской речи. Но как раз при встрече с Родиной поэта настигла жестокая и непоправимая беда.
Ты! Сей руки своей лишусь, - Хоть двух!
Губами подпишусь На плахе: распрь моих земля -
Гордыня, Родина моя!
Первые четыре года после Октября Цветаева прожила в Москве. Писала много, но печатали мало, и знали ее лишь в узком кругу завзятых любителей поэзии.
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, -
Все жаворонки нынче - вороны!..
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
“Мой милый, что тебе я сделала?!”
Само - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое...
За все, за все меня прости,
Мой милый,- что тебе я сделала?!
В 1922 году ей разрешено было выехать к мужу за границу. Жили в Берлине, Праге, Париже. Вскоре к Цветаевой приходит осознание того, что за “белым движением” не стоит ни исторической, ни человеческой правды, а белоэмигрантская среда с ее мышиной возней и яростной грызней оказалась ей более чуждой и враждебной, чем Советская Россия.
До Эйфелевой - рукой Подать!
Подавай и лезь. Но каждый из нас - такое
Зрел, зрит, говорю, и днесь.
Что скушным и некрасивым
Нам кажется ваш. Париж.
“Россия моя, Россия, Зачем так ярко горишь?”
В жестоких лишениях и полном одиночестве Цветаева продолжала мужественно работать - писала не только замечательные лирические стихи, но и поэмы, стихотворные драмы, прозу. Поэзия зрелой Цветаевой монументальна, мужественна и трагична. Она думала и писала только о большом, важном; искала и прокладывала в поэзии новые пути. Стих ее со временем отвердевает, теряет прежнюю летучесть. Читать ее стихи между делом нельзя. Она поэт сложный, требует от читателя встречной работы мысли.
Наша совесть - не ваша совесть!
Полно! - Вольно! - о всем забыв.
Дети, сами пишите повесть
Дней своих и страстей своих.
В 1939 году Цветаева возвращается в Россию, но жизнь не становится легче; одиночество, тоска, война сломили Марину Ивановну, она добровольно ушла из жизни.
Тоска по Родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно -
Где совершенно одинокой...
Прошли годы - и поэзия Цветаевой дошла до читателей. Лучшему из того, что написала она, “настал черед” - потому что настоящее в искусстве не теряется и не умирает.
Если душа родилась крылатой 8230 . По лирике Цветаевой
М.И. Цветаева является поэтом исключительно яркого дарования даже для плодотворной в поэтическом отношении эпохи «серебряного века». Воспитанная в семье известного профессора-искусствоведа И.В. Цветаева, девушка получила не только весьма хорошее образование, но и с ранних лет обнаружила в себе непреодолимую тягу к творчеству.
Поэзия М.И. Цветаевой отличается внутренней цельностью и особой, неповторимой, экспрессивной стилистической манерой. О чем бы ни писала эта талантливая дочь российской музы, она делала это с такой пронзительной искренностью, с такой по истине неземной силой, что всем было очевидно, что у нее талант от бога.
М.И. Цветаева так рано осознала свое поэтическое дарование, что ей казалось, что она уже родилась вместе с ним.
Небольшое по объему стихотворение «Если душа родилась крылатой…» содержит всего шесть строк, но оно выражает весь менталитет цветаевской лирической героини.
Первые строки произведения подчеркивают первостепенность темы творчества для ее личности и судьбы. Духовный план существования противопоставлен материальному. Поэтическое сознание решает эту проблему выбора однозначно: никакие бытовые проблемы его не пугают. Поэт существует лишь в мире идей, в бесконечной борьбе за истину и справедливость.
Стихотворение написано в 1918 г. Для России это время глобальных исторических потрясений: за плечами три революции, кровопролитная гражданская война.
Цветаева лаконично, но в то же время объемно передает общественное противостояние того времени:
Два близнеца - неразрывно-слитых:
Голод голодных - и сытость сытых!
Ощущая внутреннюю непримиримость этих двух образов, одновременно Цветаева видит и их сходство, даже называет их близнецами, ибо вооруженный протест и тех, и других одинаково страшен и беспощаден, жесток и дик для тонкого поэтического мировоззрения.
Стихотворение «Если душа родилась крылатой…» родилось из противоречий, недоговоренностей. Знаменитые цветаевские тире подчеркивают эту фрагментарность. Многочисленные восклицания раскрывают ранимую душу лирической героини. Как ни хотела бы ее крылатая поэтическая душа спрятаться от страшных, несущих зло мировых событий, на деле это все-таки невозможно. В возгласе «что Чингисхан ей и что - орда!» больше боли, чем бравады.
Реальный мир, диктующий человеку определенные законы бытия, приходит в столкновение с тонким миром души художественного склада. Цветаевская лирическая героиня не просто говорит, она кричит об этом.
Стихотворение «Если душа родилась крылатой…» написано М.И.Цветаевой еще в довольно юном возрасте. Оно как бы предвосхищает череду испытаний, которые в последствии выпадут на долю поэта.
М. Цветаева верила, что умрет на заре. Тема полета души в ее творчестве тесно связана с образом птицы, в которую воплощается эта душа после смерти:
На заре - наимедленнейшая кровь,
На заре - наиявственнейшая тишь.
Дух от плоти косной берет развод,
Птица клетке костной дает развод
(«На заре…»).
В тридцатые годы М.И. Цветаева все чаще думает о смерти. Однако если в юности эти мысли воспринимались как закономерный жизненный этап, то теперь в лирике Цветаевой слышится неприятие жизни как таковой, звериная сущность которой предстала перед ней во всей неприглядной сути.
Отказываюсь - быть.
В Бедламе нелюдей
Отказываюсь - жить
С волками площадей, -
восклицает ее лирическая героиня.
Крылатая душа поэта воспарила в небо раньше срока, но поэтические творения Марины Ивановны - птицы высокого полета, образцы тонкого художественного вкуса и неординарного дарования. Экспрессивность ее произведений, когда стих порой существует на грани плача и крика, не может никого оставить, безучастным, равнодушным. Ее творчество породило целую литературную традицию, в русле которой пишут прекрасные стихотворения Б.Ахмадулина, В.Долина и другие прекрасные современные поэтессы.